Георгий Жбанов: «Надо работать с улыбкой»
Защитник нашей команды Георгий Жбанов стал героем седьмого выпуска сериала «За Лицевой». В интервью «Зенит-ТВ» он рассказал о том, почему так часто шутит, зачем хочет взять 12 номер и что удобнее — баскетбольные кроссовки или танцевальные туфли.
— Конечно. Я никогда не задеваю личные проблемы человека. Если я вижу, что ему что-то не нравится, то говорю: «Извини, да, я где-то перегнул». Но это редко бывает. Никогда не перехожу черту, потому что надо, чтобы всем было весело и комфортно.
— Ваши шутки — это способ снизить градус напряжения?
— Когда висит напряженная атмосфера, мне и самому не очень комфортно в этом находиться. И я пытаюсь разбавить это каким-то юмором, чтобы мы посмеялись друг на другом и в хорошем настроении пошли на тренировку. Иногда после проигрышей бывает, что ребята сидят все грустные, тогда тоже что-то надо вкинуть. Да, проиграли, но это уже не изменить, мы можем изменить только будущее. Так что надо работать с улыбкой.
— Есть ли кто-то, над кем вы больше всего подшучиваете?
— Наверное, Винс Хантер.
— Это потому, что вы давно знакомы?
— Ну да, еще с прошлого сезона пошел прикол, что он Уилл Смит. Он похож! Вы поставьте две картинки одна к другой, это Уилл Смит! Только небритый. Я все время спрашиваю у него, что произошло на церемонии вручения премии Оскар (смеется).
— Ваши отношения после перехода в «Зенит» только укрепились?
— Да, конечно, всегда комфортно переходить с кем-то знакомым, чем одну начинать строить новые отношения в новой команде. Я бы назвал нас хорошими друзьями.
— А Винс над вами не шутит?
— Винс не умеет шутить. Чтобы уметь это делать, нужен интеллект, а центровые им не обладают (смеется). Ладно, шучу! Винс умный парень. Просто он сам об этом не знает (улыбается).
— Мы видели, что вы часто проводите время с Павлом Земским. Взяли его под свое крыло, получается?
— Нет, я бы не хотел быть его наставником. Я веду себя с ним так, как мне бы самому хотелось, чтобы со мной вели себя старшие игроки. когда я был молодой, у нас были Вадим Панин, Иван Стребков, Евгений Губанов, Владимир Веремеенко… Это легенды российского баскетбола, которые сделали так, чтобы моя адаптация в мужском баскетбола прошла комфортно и без какой-либо дедовщины. Все было в меру.
Я бы хотел, чтобы и у Паши все это комфортно прошло, подсказываю в каких-то моментах. Я не так давно еще сам был молодым и помню, поэтому думаю, что могу ему помочь. Если это так, то здорово.
— Помогаете не только с точки зрения баскетбола, но и житейских ситуаций?
— Он замкнутый парень, я пытаюсь через юмор его немного расшевелить, чтобы он был общительнее, а не сидел на краю скамейки.
— Кажется, что вы скрепляете друг с другом вообще всех, а не только россиян и легионеров.
— Если это так, то круто, я рад. Но я не делаю это специально, это просто идет изнутри. Это не домашние заготовки. Если я прихожу куда-то и мне хочется что-то сказать, я говорю; не хочется — просижу и промолчу. Это все натуральное.
— Вы всегда были таким общительным?
— Да, наверное, да. Это из детства. У меня три старших сестры, все внимание было вокруг меня. Я привык к этому, хочется всегда что-то рассказывать и показывать. Наверное, это все оттуда.
— Вы же в детстве, кажется, бальными танцами занимались.
— Это был обязательный урок в школе. Я начинал учиться в частной школе, и там это было обязательно. Но у меня хорошо получалось, и мама решила, что я должен заниматься более профессионально. Но отец забрал меня в баскетбол. Я был лучший танцор Урала! Думаю, у мамы в альбоме где-то есть фотографии.
— Что удобнее — баскетбольные кроссовки или туфли?
— Баскетбольные кроссовки, конечно. На тот момент я не знал, как я вырасту и как вырастет мой размер ноги, так что слава богу, что я ушел. Думаю, нет такого размера туфлей.
— У вас дома много кроссовок? Вот у Андрея Зубкова дома целый склад…
— Я помню свою первую пару, мне ее купил отец в Италии. Это были Nike, белые с синим значком. Не помню, что за модель. Были отличные кроссовки, даже недавно пытался их найти, но не смог.
А кроссовки для баскетболистов и правда главная слабость. У нас в шкафу может висеть три спортивных костюма, но 20 пар обуви. У меня такая же история: много пар, но многие я не ношу. Они просто стоят, мне их жалко. Погода в России не позволяет носить их часто, только летом и ношу.
— В гардеробе больше вашей обуви или жены?
— Я буду хорошим мужем и скажу, что жены.
— В «Нижнем» у вас был номер 12, но так уж сложилось, что оба раза при переходах у вас этот номер «отбирал» Артем Клименко…
— Знаете, есть такая закономерность: когда мне не дают 12 номер, команда не становится чемпионом (смеется).
— Надо попросить Артема отдать вам этот номер прямо сейчас.
— Я весь сезон намекал на это всем, кому только можно! Говорю: «Клим, ты просто портишь команде историю, отдай». У Клима 12 номер просто потому, что ему в детстве дали 12 номер; у меня 12 номер потому, что у меня отец играл под этим номером. Есть какая-то история! Конечно, я бы хотел играть под 12, но если ему это так принципиально, то пожалуйста (смеется).
— После матча с «Минском» вы сказали, что команда не набрала 100 очков, чтобы не проставляться. А как это в принципе происходит?
— Что касается моих слов после игры с «Минском», конечно, мы бы если могли, то набрали бы эту сотню. Просто не смогли. Потому что я уже видел комментарии болельщиков, которые думают, что я это сказал всерьез.
А так, если кто-то набирает 100-е очко или у кого-то день рождения, у кого-то родился ребенок, как сейчас у Винса Хантера например… Кстати, Винс, мы ждем ресторан! Ребенок — это очень большое событие, а он до сих пор не проставился. А вообще ты просто покупаешь бургеры на всю команду, если у тебя день рождения или ты набираешь 100-е очко.
