Алекс Пойтресс: «Нам просто надо продолжать бороться»

Алекс Пойтресс — герой второго выпуска 2-го сезона клубного сериала «За Лицевой». Этим летом центровой «Зенита» вернулся в команду спустя два года отсутствия. Перспектива стать бухгалтером, любовь к Санкт-Петербургу, дружба с Билли Бэроном и юным Омари Спеллменом, воспоминания о «Мартовском безумии», радость от рождения дочери и много другое — в нашем большом разговоре.

Полная запись выпуска доступна в аккаунтах сине-бело-голубых на Rutube и YouTube.

— Прежде всего, Алекс, расскажите, пожалуйста, кем вы хотели стать в детстве?

— В смысле, кем хотел стать?

— Ну, например, инженером или космонавтом…

— Наверное, когда я был моложе, я всегда хотел стать бухгалтером, потому что мой отец был бухгалтером. Но когда я стал старше и занялся спортом, мне всегда уже хотелось стать спортсменом.

— Если говорить о спорте, то с самого начала все было связано с баскетболом?

— Да, с баскетболом. Я играл в футбол, в американский футбол. Так что это были американский футбол и баскетбол.

— Вы всегда были самым высоким парнем?

— Да, я всегда был самым высоким в классе, пока, кажется, не поступил в колледж. Именно тогда я начал общаться с людьми, которые были выше меня.

— Вы помните, как баскетбол вошел в вашу жизнь? Кто был вашим вдохновителем?

— Моя мама, она тоже играла в баскетбол. Так что она была моим вдохновением. Мы с сестрой-близняшкой всегда играли в детстве.

— А вы помните, кто был вашим примером для подражания?

— Именно в баскетболе? Я не знаю. Я вырос, наблюдая за Леброном, Амаре Студемайром, Шаком. Как будто я вырос на целой куче людей, за которыми наблюдал. Ди Уэйд, вот такие парни.

— А если говорить не только о баскетболе?

— Наверное, мои родители. Моя мама и мой папа.

— Помните, когда впервые прикоснулись к мячу и начали играть в баскетбол?

— Да, мне было лет пять-шесть. Я помню, что играл в какой-то маленькой церковной лиге.

— Некоторые люди говорят, что, когда они видят вас в первый раз, думают, что вы интроверт. Это правда?

— Я так не думаю, нет. Вам стоит узнать меня получше. Я думаю, что с людьми, которые меня знают и с которыми я вырос, я могу быть самим собой. Возможно, меня считают интровертом те люди, которых я не знаю, просто потому, что у меня с ними нет отношений. Но как только я раскрываюсь, я всегда шучу, улыбаюсь, смеюсь и все такое.

— Просто на это нужно время.…

— Да, конечно, каждому нужно время, ты не можешь быть открытым со всеми. И теми, с кем не знаком.

— Вы застенчивый человек?

— О, нет, я вовсе не считаю себя застенчивым парнем.

— Как бы вы охарактеризовали себя?

— Эм, я не знаю. Я не знаю никого, кто бы мог охарактеризовать себя. Я не знаю. Сейчас я немного повзрослел, стал ответственнее, но, когда я рос, я всегда был тем ребенком, который мог просто гулять на улице со своими друзьями, играть на улице весь день, играть на улице, пока не зажгутся уличные фонари. В детстве мне просто нравилось быть на улице.

— Что ж, давайте немного поговорим о «Мартовском безумии». Расскажите нам о своих воспоминаниях об игре в NCAA.

— «Мартовское безумие» — это действительно безумие. Я играл в двух «Финалах четырех». В первый год мы проиграли в чемпионате. На второй год мы проиграли в «Финале четырех», но это было безумие. Думаю, это была самая большая арена, на которой я когда-либо играл. В мой первый год мы играли на стадионе «Даллас Ковбойз», который был просто великолепен. А на второй год играли провели в Индианаполисе, на стадионе «Лукас Ойл». Но стадион в Далласе, где играют «Ковбои», просто какой-то сумасшедший. Я думаю, он вмещает около 100 000 человек. Это те игры, ради которых ты живешь, пока растешь. Ты всегда хочешь сыграть в «Финале четырех». Понимаете, о чем я? Это как самый главный баскетбольный матч в истории баскетбола на уровне колледжа. Так что было действительно здорово получить шанс поучаствовать в «Мартовском безумии».

— Какие у вас остались воспоминания о том, как играли бок о бок с Омари Спеллменом?

— Омари? Ах, да, Омари! Когда я был в Атланте, Омари был новичком. Это был мой третий год в лиге, а для него это был первый год в НБА. Это было круто, ведь Омари был совсем юным. Он на пару лет моложе меня, это был его первый год в качестве профессионального баскетболиста. Он пытался во всем разобраться. Просто здорово, что мне довелось видеть его в то время и видеть его сейчас. Так что многое возвращается на круги своя.

— Он сильно изменился?

— Нет. Он всё тот же самый парень. Точно такой же. Тот же самый парень. Так что, это хорошо.

— И какова была ваша реакция, когда вы впервые услышали, что воссоединитесь с Омари в «Зените»?

— Он действительно связался со мной летом, сначала задавал вопросы о «Зените». Вот тогда-то я и понял, что, возможно, это шанс. Я рассказал ему обо всех плюсах и минусах. А потом, когда он сам принял решение, я подумал, что не могу дождаться, когда снова стану его товарищем по команде.

— С кем вы сейчас больше всего общаетесь в «Зените»?

— Со всеми, со всеми ребятами: с русскими и американцами. Я общаюсь со всеми. Разговариваю с Сергеем Карасевым, разговариваю с Жорой, разговариваю с Дуэйном, Трентом, Винсом, Ксавьером, Омари. Мы все очень близки в команде.

— Возможно, вы слышали о русском парне Егоре Демине. Что вы о нем думаете? Очень молодой и талантливый баскетболист. Ему 18 лет, и он будет задрафтован в НБА.

— Не уверен, слышал ли я о нем, но если его вот-вот задрафтуют, то это хорошо. Всегда хочется видеть, как драфтуют молодых парней. Каждый реализует свой потенциал. Все мечтают играть в НБА. Так что, если у него появится такая возможность, я надеюсь, он ею воспользуется.

— Как вы думаете, сложно ли русскому парню будет стать игроком НБА в будущем?

— Я думаю, что любому человеку трудно стать игроком НБА. Я не думаю, что имеет значение, откуда ты родом. Ты можешь быть из Америки, ты можешь быть из России. Я думаю, что это в принципе сложно. Вы знаете, что в мире ежегодно в НБА выступает всего 450 игроков. Это совсем небольшой процент, это сложно для любого человека. На самом деле не имеет значения, откуда вы родом, ведь баскетбол становится все более интернациональным. Поэтому они начинают изучать другие страны, включая Россию. Не важно, откуда вы родом.

Вы можете быть из Теннесси. Вы можете быть из Нью-Йорка. Вы можете быть из Литвы, вы можете быть из Испании. Это просто сложно в целом. Поэтому я думаю, что для того, чтобы играть в НБА, нужен особый талант.

— Билли Бэрон недавно завершил карьеру. Какой была ваша первая реакция?

— Я был шокирован, потому что постоянно разговаривал с Билли. Это застало меня врасплох, потому что он не упоминал об этом, пока не опубликовал свой пост. Я позвонил ему. Он сказал: «Да, просто пришло мое время». У него была пара травм, вы понимаете, о чем я. Так что, к сожалению, ему пришлось уйти таким образом. Но у него была отличная карьера.

— А помните, несколько месяцев назад вы сказали нам в шутку, что предложили бы Чави вернуть Билли. Вы говорили об этом с тренером?

— Да, конечно, я пошутил с ним. Но у каждого своя карьера. Некоторые игроки играют по 6 лет, некоторые по 20. Такова жизнь.

— Алекс, теперь вы снова выступаете в России. Почему решили вернуться сюда?

— Я прекрасно провел здесь, в Санкт-Петербурге, свои первые два года. Я считаю Санкт-Петербург своим домом. Мне нравится здесь играть, мне нравятся здешние болельщики, я люблю этот город. Моей семье здесь тоже нравится, так что я был бы не против остаться здесь надолго. Мы разберемся с этим летом. У меня нет ни одного негативного момента, связанного с Санкт-Петербургом.

— Вы знаете, что значит стать чемпионом Единой лиги ВТБ. Что «Зениту» нужно сделать прямо сейчас, чтобы повторить этот успех?

— Нам просто нужно становиться лучше с каждым днем. Мы находимся в хорошем психологическом и физическом состоянии. У нас есть таланты. Нам нужно играть лучше с каждой игрой. Чтобы выиграть чемпионат, нужно быть голодным. Бороться, желать и еще немного везения, чтобы не получать травмы и оставаться здоровым, понимаете, о чем я? Это работа на площадке и вне ее пределов. Забота о своем теле, правильное питание и все такое прочее.

— Мы не слишком часто видим трехочковые в вашем исполнении. Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы мы чаще их видели?

— Иногда я играю четвертого номера, иногда на позиции пятого номера. Я никогда не пытаюсь что-то форсировать. Просто играю в свою игру. Если я открыт, то брошу по кольцу. Но порой я нахожусь не на той позиции, чтобы бросить из-за дуги. Обычно я пытаюсь забросить сверху или веду борьбу за подборы. Так что я просто пытаюсь использовать свои сильные стороны. И если у меня будет возможность, я обязательно брошу из-за дуги.

— Среди болельщиков ходят слухи, что вы предпочитаете делать данки всему остальному. Это правда?

— О, это точно. Несомненно. Я определенно предпочитаю делать данки. Для меня это просто источник энергии. Это как прилив энергии. И прилив адреналина тоже, в то же время. Когда ты выполняешь данк, ты понимаешь, что не многие люди могут это сделать. И когда ты это делаешь, это похоже на то, что ты получаешь заряд энергии. Твой баланс становится немного лучше. Ты начинаешь играть усерднее. Вот что это дает мне.

— В начале ноября у вас была непростая поездка в Краснодар. Расскажите, пожалуйста, о своих воспоминаниях об этой игре и о том, как тяжело было их обыграть?

— О, это было здорово. Путешествие было непростым. Всегда можно на что-то пожаловаться, но мы профессиональные спортсмены, поэтому нам много платят. Так что с такими вещами приходится сталкиваться. Но каждый раз, когда мы играем с одной из четырех лучших команд лиги, это всегда хороший баскетбол. С этими командами надо биться, с «Локо» так и было. В результате мы одержали победу. Надеюсь, будем продолжать в том же духе.

— Итак, «Зенит» был непобедим в ноябре. Как бы вы оценили этот месяц?

— Это было здорово. Мы провели хороший ноябрь. Нам просто нужно продолжать бороться. И, как я уже сказал, мы должны брать игру за игрой. Нельзя заглядывать вперед. Ты должен принять это, кто бы ни был твоим следующим противником, сосредоточиться надо на нем, а затем ты сосредоточишься на следующем противнике после этого, и так шаг за шагом.

— Давайте немного поговорим о вашей семье. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с женщиной, которая подарила вам дочь?

— Я познакомился с ней, когда играл за «Пэйсерс» в Индиане. Я познакомился с ней тогда, и мы всегда поддерживали связь. А потом, по иронии судьбы, она приехала навестить меня в России. Я провел здесь свой первый год. И тогда мы просто сошлись, и с тех пор встречаемся. Я люблю ее до смерти. Я люблю ее. Я люблю свою дочь. У нас здесь своя маленькая семья.

— Какой была ваша реакция, когда узнали, что ваша любимая беременна?

— Просто счастье. Я имею в виду, что мне было 28 или 29, когда я узнал об этом. Это волнующее чувство. Это случилось не когда мне было 17. Я взрослый мужчина. У меня есть деньги, чтобы обеспечить свою семью. Так что это было скорее похоже на то, что это мой следующий шаг в жизни. Так что сейчас я счастлив. И я по-прежнему каждый день играю в баскетбол. Просто теперь дома у меня другой образ жизни.

— Вы с самого начала хотели девочку или мальчика?

— Вообще-то я хотел девочку. Люди всегда говорят, что хотят сыновей, но я хотел девочку в первую очередь. Я рос в окружении женщин, у меня было две сестры. Меня растили мама, бабушка, тети, так что у меня не было проблем с общением с девочками.

— Вы присутствовали при родах вашей любимой женщины?

— Да, да. Малышка родилась в Италии, когда я был в Милане. Я только что закончил тренировку и после этого присутствовал при родах, это было захватывающе.

— Вы помните, какие мысли пришли в голову, когда она родилась?

— Это безумие. С ума сойти, какие они маленькие, когда появляются на свет. Это шокирует. Она могла поместиться у меня на ладони. А что касается нее сейчас, то она только на днях начала ходить. Для таких малышей расти, становиться больше день ото дня и узнавать что-то новое — это захватывающе.

— Остались в больнице на какое-то время, когда родилась дочь или поехали домой в одиночестве?

— Нет, я оставался, сколько мог, где-то до 2 часов ночи. На ночь меня оставить не могли. Но уже в 6 утра на следующее утро я был у своих девочек. Так что я был там столько, сколько мог. Я ходил на тренировки и возвращался в роддом. Можно сказать, что я жил в роддоме.

— Как вы изменились с тех пор?

—Такое ощущение, будто у меня больше обязанностей, ведь у меня есть дочь, которую я должен обеспечивать, у меня есть вторая половинка, у меня есть партнер, о котором я должен заботиться. Кто-то говорит, что становится мужчиной, когда исполнится 18. Но по-настоящему ты становишься мужчиной, когда у тебя есть люди, которые полагаются на тебя, и ты должен заботиться о них.

— Так каково же сейчас жить со своей семьей в России?

— Все в порядке. Я имею в виду, что у меня нет проблем. Мы занимаемся разными делами, ходим в продуктовый магазин, тусуемся, гуляем по торговому центру, гуляем по улицам, когда на улице тепло, когда светит солнце. Так что ничего не изменилось.

— Мы знаем, что ей еще нет и двух лет, есть ли у нее какие-нибудь увлечения?

— У моей дочери? Она просто... Вы просто ставите ее на землю и позволяете ей ходить по всему дому. Мы просто следуем за ней. По сути, мы просто ходим за ней по дому каждый день. Именно этим мы и занимаемся весь день. Что касается меня, я всегда хочу, чтобы она училась чему-то самостоятельно и радовалась тому, что мы с ней делаем. Поэтому я позволяю ей выходить на улицу, если она хочет прогуляться. Мы следуем за ней туда же. Если она хочет пойти в ванную, поиграть с салфетками и порвать их, мы просто позволяем ей это делать, потому что хотим, чтобы она познала жизнь самостоятельно. Мы не хотим ей ни в чем мешать.

— Какие у нее любимые мультфильмы?

— Уголок Грейси. Вот и все. Это единственный мультфильм, который мы разрешаем ей смотреть. Мы стараемся ограничить ее время у телевизора. Не слишком часто, но мы позволяем ей играть в игрушки, просто даем ей почувствовать жизнь.

— А теперь, можете ли вы представить, что когда-нибудь ваша дочь решит остаться в России навсегда, жить в России? Можете ли вы представить себе такую ситуацию?

— Нет, я не могу себе этого представить, потому что мы здесь из-за баскетбола. Я не думаю, что она захочет жить в России. Я имею в виду, у нее здесь нет ни друзей, ни семьи. Но, пока мы здесь, это хорошо, но я думаю, что в конце концов она захочет побыть с друзьями и семьей, потому что мы так часто расстаемся с друзьями и семьей. Прямо сейчас она в Штатах. Они гостят у родственников со стороны ее матери.

— Вы скучаете по ней?

— Да, конечно. Я скучаю по ней. Без нее дома скучно. Я просто прихожу домой и сажусь на диван, постоянно звоню ей по FaceTime. В общем, я определенно скучаю по ней.

— Что ж, давайте поговорим о предсезонном видео. Давайте вспомним несколько моментов. Вы искали формулу идеального данка. Вы уже нашли её?

— Я не знаю. Я уже выполнил несколько данков по ходу сезона. Стараюсь выполнять их, когда у меня есть такая возможность.

— А какие у вас остались воспоминания о съемках предсезонного видео в августе?

— Это было так давно. Просто счастье, волнение перед началом сезона, подготовка к старту. Итак, теперь, когда сезон наконец начался, это просто здорово. Мы тренируемся, готовимся к матчам, играем. Матчи — это самая интересная часть.

— Название ролика — «Командная химия». Мы будем говорить о командной химии в течение всего сезона. Итак, игроки говорят о командной химии в раздевалке?

— Я не думаю, что это то, о чем нужно говорить. Я думаю, это то, что происходит само собой. Как вы сказали, не менее важно чувствовать друг друга не только на площадке, но и за ее пределами. Проводить время друг с другом, обедать и ужинать вместе. Я думаю, что такие мелочи оказывают большее влияние на взаимопонимание в команде, чем что-либо другое.

— Чави, конечно, профессор, так что он сумеет сделать так, чтобы все элементы заняли свои места в периодической таблице.

— Да, конечно.

— Вы ведь ди-джей в раздевалке, правда? Какую музыку вы предпочитаете?

— Хип-хоп, рэп. Иногда мне кажется, что люди в раздевалке мертвы. Я такой: «Йоу, сегодня игровой день». Мы должны быть раскрепощенными. Нельзя быть таким напряженным. В самом начале сезона мы были напряжены, будто люди боятся улыбаться, веселиться. Так что я думаю, ладно, просто включу музыку и пойду в раздевалку, чтобы еще немного попрыгать. Типа, тренерскому штабу это нравится. Они подпевают рэпу. Ребята, типа, должны чувствовать себя раскрепощеннее. Раскрепощеннее перед игрой. Нельзя быть таким напряженным.

— А когда вы были ребенком, было ли время, когда вы думали, что хотите стать рэпером?

— Нет, нет, никогда. Я всегда занимался спортом. Я никогда не хотел быть рэпером.

— А если бы сейчас вы могли играть на любом инструменте, какой бы выбрали? Флейту, фортепиано, скрипку?

—Я не знаю. Что-нибудь не слишком сложное. Я не знаю.

— Барабаны?

— Нет, не барабаны. Барабанов слишком много. Может быть, гитара. Пожалуй, играл бы на гитаре.

— Назовите нам имена ваших любимых исполнителей, пожалуйста.

— Мы слушаем самую разную музыку. Мы слушаем Дрейка, Тупака, Кендрика, Лил Бэби. Я стараюсь, чтобы музыка была разнообразной. Мы слушаем не только одного исполнителя, мы слушаем самых разных людей каждый день.

— Назовите три ваших любимых трека.

— Прямо сейчас? Я думаю, только что вышел новый альбом Кендрика. Мне нравится Reincarnated. Я до сих пор слушаю Дрейка, Charged Up — один из них, а еще один — я не знаю, возможно, еще один — ESTG, у него хорошая песня. Итак, я слушаю — возможно, эти три трека сейчас самые лучшие.

— Вы, ребята, слушаете Ники Минаж или Карди Би?

— Мне нравятся девушки-рэперы, но я не думаю, что сейчас подходящее время для девушек-рэперов в раздевалке. Моя девушка слушает их дома, но для этого есть время и место. У меня в телефоне есть Ники Минаж, Карди Би, но это точно не музыка для раздевалки.

— Да, конечно. И еще один вопрос о трехочковых. Если бы вы с Винсом соревновались, кто был бы лучшим?

— Я, конечно. Легко.

— А как насчет Егора?

— Нет, я, конечно.

— Расскажите, пожалуйста, об атмосфере в «Зените» прямо сейчас. Можно ее сравнить с той, что царила в чемпионской раздевалке два с половиной года назад? (интервью записано в конце ноября, — прим. «Зенит»)

— Все хорошо. У нас давно не было домашних матчей. Так что это... это отстой. Но я имею в виду, я чувствую, когда мы сыграем с ЦСКА через две недели, думаю, что так оно и будет, что атмосфера будет сумасшедшей, а болельщики будут великолепны. Но атмосфера будет что надо. Считаю, что у нас одни из лучших болельщиков в России.

— А что лично вы сделаете для того, чтобы «Зенит» снова стал чемпионом?

— Как я уже сказал, мы должны становиться лучше с каждым днем. Слушать тренера, слушать друг друга. Если мы не будем отвлекаться, я думаю, мы сможем это сделать.